Четвертый ингредиент

Итак, солнце, вода, растение... Где же скрывается четвертая составляющая плодородия? Ну конечно же, в почве. Решив эту задачу, земледелец сделал еще один шаг по пути "неолитической революции". К сожалению, о тихом перевороте в мировоззрении древних людей нет, да и не могло быть, упоминания в истории. Ведь письменность появилась много позже. Правда, есть косвенные доказательства - данные археологов. Первые поселения земледельцев датируются 9-8-м тысячелетиями до н. э. [Андрианов, 1978]. Находки в Пещере Духов в Таиланде и в долине Иордана показывают, что уже тогда человек знал многие виды растений из тех, что выращиваются и сегодня. Более того, он располагал их культурными разновидностями. Что же мешало быстрому обогащению людей, объединению разрозненных племен в союзы, государства, рождению великих цивилизаций, вроде тех, что сложились на Ниле, Евфрате, Инде 3-4 тыс. лет спустя? Вероятно, земледелие не набрало силу, накопление избыточного продукта шло медленно, не хватало знаний. Каких? Пшеница, ячмень, тыква, бобы и другие сельскохозяйственные культуры оставались неизменными на протяжении тысячелетий, так же как основное орудие труда - мотыга. Значит, дело в почве.

Признав за ней свойство плодоносить, человек стал внимательнее относиться к выбору участка под пашню. Методом проб и ошибок он установил первый признак, указывающий на высокую производящую способность почвы, - ее цвет. Раскопки на Деканском плоскогорье в Индии показали, что в 3-м тысячелетии до н. э. здесь вокруг регуров (черных тропических почв) выросли целые "городские агломерации" с населением до нескольких тысяч человек, а севернее их простиралась безжизненная пустыня.

В то время на берегах Евфрата и Тигра уже существовало могущественное государство Шумер. Могло бы оно процветать без плодородных полей? Разумеется, нет. Что же им давало силу? Прежде всего мощная ирригационная система. Но сколько воды нужно пашне, не повредит ли она одним и будет ли полезна другим землям, где выше будет отдача от полива? Ведь строительство каналов - дорогостоящее предприятие. И, чтобы их создавать, надо разбираться в почвах. А много ли знали о них шумеры?

Для того чтобы ответить на этот вопрос, заглянем в первый в истории человечества "Календарь земледельца". "Когда ты начнешь заниматься своим полем, - поучает его автор, - зорко следи за шлюзами и плотиной, состоянием рвов и запруд, чтобы, когда ты затопишь поле, уровень воды не поднялся слишком высоко. Когда ты спустишь с поля воду, следи за тем, чтобы пропитанная водой земля сохранила нужное плодородие". Действительно, если пренебречь первым советом, потоки воды унесут плодородный слой, погубят посевы. Эрозия не жалела поля 5 тыс. лет назад, так же как и сегодня.

Второе наставление еще интереснее. Оно раскрывает представления шумеров о плодородии почв. Их формула благосостояния внешне проста - земля + вода. Но к ней сразу дается разъяснение: "...следи... чтобы земля сохранила нужное плодородие", т. е. нельзя упустить момент "созревания" почвы.

Далее: "...поверхность поля... подровняй маленькими мотыгами, весящими две трети фунта каждая". Мотыга тогда считалась основным орудием земледельца. Но почему так точно указан ее вес? Ответ может быть только один. В ту пору шумеры делили почву не только по цвету, но и по плотности, вязкости и прочим физическим признакам. И подтверждает это поэтическое произведение, пожалуй, одно из первых сочинений в стихах на производственную тему- "Спор Мотыги с Плугом":

Вот смотри! Мотыга, Мотыга, носящая узел,
Мотыга из шелковицы, зубья которой из кизила,
Мотыга из тамариска, зубья которой из "морского дерева",
Мотыга с двумя зубьями, с четырьмя зубьями...

[Крамер, 1964, с. 44]

Как видим, целый набор земледельца-универсала. Различные материалы, используемые для изготовления мотыг, - это не прихоть, а требования почв, предъявляемые к сельскохозяйственным орудиям.

Тексты клинописных таблиц дают и другую информацию к размышлению. В одной из них рассказывается о распределении зерна для посева между полями. Количества эти не пропорциональны размерам участков. Почему? Возможно, многовековой опыт подсказывал шумерам, сколько зерна следует положить в ту или иную почву. Не исключено даже, что у них существовал примитивный кадастр пахотных земель. Но какие их свойства легли в его основу, пока не ясно.

Изучение письменных памятников помогло американскому археологу Сэмюэлу Крамеру узнать и об охране почв в Месопотамии. По-видимому, жители Двуречья стали первыми, кто с помощью лесных насаждений боролся против ветровой эрозии и иссушения почв. Согласно преданию некий Шукаллитуда догадался засадить свой участок деревьями так, чтобы защитная тень от дерева "сарбату" никогда не исчезала с него. Расчет оказался верен: земля в тени потеет слабее, а скрепленные влагой почвенные частицы лучше противостоят ветру.

Впрочем, о практических навыках шумеров существуют разные мнения. Другой американский археолог - Сетон Ллойд пишет: "Путешествуя в наши дни по Ираку, воочию видишь последствия непрактичного землепользования. Обширные площади лежат невозделанными, поскольку сплошь покрыты белой коркой - результат неумеренной эксплуатации почв в прошлом" [Ллойд, 1984, с. 14].

Да, вода в местных реках и грунтовая влага с избытком насыщены солями. И неудивительно, что палящие лучи солнца по порам и капиллярам, пронизывающим земную толщу, вытягивали их на поверхность. И тем не менее Ллойд поспешил со своими выводами. Ведь и сегодня "соляная оспа" наносит сельскому хозяйству ощутимый ущерб.

Крупнейший ассириолог Торкильд Якобсен также обнаружил в клинописных текстах прямые указания на постоянно существовавшую угрозу белой смерти. Он установил: сильнее всех от засоления пострадал город-государство Лагаш. Примерно за 2,5 тыс. лет до н. э. на его пашнях появилась белая корка. Она постепенно отнимала у людей плодородные участки и распространялась к западу. Через 1 тыс. лет "соляная оспа" подкралась к полям Вавилонии.

Так вот в чем причина падения цивилизации в Месопотамии?! Однако трудно поверить, что творцы величайшей культуры спасовали перед солью. То же сомнение возникло и у Якобсена. Уж больно медленно распространялась эта эпидемия в Междуречье. Вероятно, "соляной оспе" пришлось преодолеть не одну преграду, поставленную на ее пути людьми. Но для полной уверенности нужны факты. И вот во время раскопок у реки Дияла, к востоку от Багдада, в руки Якобсена попадают таблички с незнакомым клинописным текстом. "Искать иголку в стогу сена, - писал он, - считалось всегда бесперспективным занятием. Что же может чувствовать человек, которому посчастливилось вонзить лопату в землю и тут же обнаружить, что он нашел недостающие "глиняные листки" в древнейшем из руководств по борьбе с солью?!" [Jacobsen, 1958, с. 34].

Шумеры предпочитали бороться с солью с помощью все той же воды. "Прежде чем ты начнешь заниматься своим полем, - поучал неизвестный специалист-мелиоратор, - вырой вокруг него глубокие канавы, чем глубже они, тем выше вырастет ячмень... Давай отдых полям, когда почувствуешь, что они устали и не могут более давать богатых урожаев" [Jacobsen, 1958, с. 45]. Оба способа применяются и в наши дни. Один из них называется дренажем, другой - парованием пашни.

Сегодня в Вавилоне гиды часто показывают голый, лишенный признаков растительности холм, покрытый осколками кирпича и черепицы. Здесь более 2 тыс. лет назад шумели деревья, журчали ручьи и пели птицы. И все эти чудесные рощи были созданы по приказу Навуходоносора. Он повелел возвести четыре гигантские ступени и засадить их растительностью. Каждая из ступеней сооружения покоилась на 25 столбах, поверх которых настилали свинцовые листы, заливали битум, насыпали землю. Она-то и представляет для нас особый интерес. Дубы и травы, привезенные с севера, не прижились бы на грунтах Междуречья. Выходит, строители знали секреты создания почв, умели подражать природе. Если верить старинным текстам, расшифрованным Якобсеном, у каждого яруса была своя земля: под дубы закладывался искусственный "чернозем", полученный из смеси отмытых от солей глин и ила, под финиковые пальмы шла земля из поймы Евфрата, а вот широколистные африканские растения требовали особой почвы, красной, и ее везли вместе с укутанными во влажную рогожу деревьями.

Хрупкое это оказалось творение, но люди помнили о нем на протяжении тысячелетий. В III в. до н. э. оно стало почитаться одним из семи чудес света и получило имя - висячие сады Семирамиды. Впрочем, в Вавилоне хватало и других памятников человеческому гению. Но этот был создан не из глины и камня, а из живой плоти самой природы и потому впечатлял более других.

Далеко па запад от Междуречья, в долине Нила, около 5 тыс. лет назад возникло не менее могущественное государство Египет. Тогда его называли Та Кемет, или Страна Черной Земли. Его жители в отличие от многих древних народов оказались в чрезвычайно выгодных условиях. Им достались не просто плодородные земли, а исправно действующий природный механизм река - почва.

Настенная фреска. Сельскохозяйственные работы в Древнем Египте

Нил оказался бездонной кладовой, наполненной бесценным сокровищем - илом. Нил ежегодно выбрасывал и равномерно распределял по своим берегам превосходные удобрения. На каждый гектар его поймы приходилось до 11 т темного, почти черного жидкого "золота".

Египтяне не просто пользовались его дарами. Они понимали, что река выполняет множество работ, которые в иных условиях им пришлось бы вести самим. Нил одновременно увлажнял поля, питал их, выносил соли, скопившиеся за сухой период, т. е. производил целый комплекс мелиоративных и агротехнических мероприятий.

"Во времена первых фараонов в Египте в ходу был строгий кадастр, т. е. расценка земель по их площади, плодородию и доходности", - пишет в своем труде "История почвоведения" известный советский ученый И. А. Крупеников [1981, с. 16]. Но ведь и жители Двуречья понимали, что земля земле - рознь. Они различали их по одному или двум признакам: цвету, твердости. Египтяне же поднялись еще на одну ступень познания земли, дав ей имена. Среди многообразия окружавших их почв они выделяли пшеничные, степные, водно-болотные, садовые и виноградные. Пшеничными назывались земли не просто годные для выращивания хлеба, а поливные угодья, вода на которые подавалась с помощью специальной системы шлюзов. Цена на них была одной из самых высоких. Степные, не затопляемые Нилом, стоили в несколько раз дешевле. Особое отношение было к виноградным и садовым землям. Первые лепные насаждения в Шумере стали использовать для защиты почвы от суховеев. Та же живая изгородь в Египте окружала уже пшеничные и ячменные поля, плантации фиговых, абрикосовых и других деревьев. Ибо и здесь формула плодородия вода + земля также считалась неоспоримой. И оба ингредиента нуждались в защите, в заботе со стороны человека. Уход за землей требовал средств, и немалых. Естественно, только богатый человек мог владеть такими участками. Зато водно-болотные почвы были доступны всем.

Из папируса X-VIII вв. до н. э. можно узнать, что египтяне не ограничивались столь примитивным делением земель. Среди дорогих почв, например пшеничных, они выделяли две разновидности: земли у реки, или черные "немхуна", и удаленные от воды, или серые "шета-тени".

Плодородие почв в Древнем Египте интересовало всех - от фараона до землепашца. Папирус из Бруклинского музея сообщает: "Счет золота и полей проводился регулярно". Но кроме сухих отчетов об урожаях, полученных с того или иного поля, на папирус заносились самые невероятные вымыслы. Египтяне хотя и восхваляли Нил, но верили, что где-то на севере есть почва куда более плодородная, чем принадлежавшая им. В "Рассказе Сенухета" герой, бежавший от резни в страну царя Амуненши (побережье современного Ливана), рассказывает: "Дал он мне выбрать землю в стране своей - лучшую в том краю... это красная земля, имя ей - Иаа. Там росли фиги и виноград... на деревьях всевозможные плоды; ячмень и пшеница..." [Поэзия и проза Древнего Востока, 1973, с. 41]. Достаточно взглянуть на карту Ближнего Востока, чтобы заметить узкую красную полоску, тянущуюся вдоль моря, - это субтропические красноземы. Такие почвы встречаются у нас в Аджарии. Действительно ли они сказочно плодородны? Вовсе нет. Обилие тепла и влаги позволяет выращивать в субтропиках многие культуры, но красноземы без удобрений быстро истощаются. И уж конечно, они уступают в плодородии почвам долины Нила.

Так в Египте и странах Междуречья возникли первые представления о плодоносном слое. Пока еще трудно судить о высотах, достигнутых древними в изучении почв. Ясно одно: вопросы обработки, охраны, мелиорации пашен возникали и решались практически уже тогда. Свидетельство тому - сельскохозяйственные календари и руководства, с которыми мы уже познакомились.

А теперь совершим путешествие на восток Азии, в Китай. По словам В. И. Вернадского, здесь более 4000 лет назад уже существовала интенсивная форма земледелия. Некоторые сведения о почвенной науке в этой дальневосточной империи удалось найти в книге Н. Я. Бичурина "Земледелие в Китае", вышедшей в 1844 г. Назначенный главой духовной миссии в Пекин, Никита Яковлевич забыл о возложенных на него обязанностях и с головой окунулся в изучение неведомой страны, в которой прожил 14 лет. За это время он в совершенстве овладел китайским языком, собрал богатейший материал о культуре Поднебесной империи. Но в 1823 г. последовал высочайший указ синода и Н. Я. Бичурин, лишенный звания архимандрита "за нерадивость в делах духовных", был заключен в Валаамский монастырь. Там между постами и молитвами он находил время для обработки собранных материалов. В то же время Никита Яковлевич начал писать книгу о земледелии. На этот труд ушло 18 лет. Книга начиналась словами: "Еще задолго до нашей эры в Китае было накоплено много сведений о земле. Руководствуясь ежегодными наблюдениями, правительство назначало народу время пахания, средства удобрения, способы посева и уборки" [Бичурин, 1841, с. 370].

Когда же все это началось? У Бичурина читаем: "В 2280 г. до нашей эры в империи произошло великое наводнение. Оно принесло много бед народу. И правительство решило положить конец буйству стихий. Император Яо повелел принцу Юю построить плотины и дамбы". В результате титанических усилий земледельцев Китая, удалось высвободить из-под земли множество земель. Вот один из гимнов, сложенных в честь этого события:

Воды потопа широко, широко пошли - 
Юй приводить стал в порядок пределы земли. 
Царства большие, что прежде лежали вовне, 
Взяты в границы - в нашей возросшей стране.

[Ши Цзинь, 1957, с. 147]

"Царства", о которых идет речь в четверостишии, вовсе не лежали за границами империи. Они находились буквально под ногами. Но завоевать их удалось, лишь укротив воды. Ведь это были обыкновенные болота.

О покорении топей писал и Бичурин: "При обсушивании болот Юй тщательно замечал почвенные пласты... разделил земли по качествам почвы и местоположению (рельефу. - М. Б.) на три разряда: добрые, средние и худые" [Бичурин, 1841, с. 370, 377]. Выходит, Юй стал первооткрывателем одного из важнейших положений современного почвоведения - зависимости свойств земель от рельефа местности.

В то время в Китае уже действовал точный "календарь земледельца". В "Песне о седьмой луне" неизвестный автор подробно разъяснял, чем следует заниматься в каждый из лунных месяцев.

В "Ши Цзинь" порой встречаются удивительные наблюдения. В оде "Благодарение за урожай" читаем:

Горькие травы погнили на месте, и вот 
Просо метелками пышно и буйно растет.

[Ши Цзинь, с. 251]

Всего в двух строках заключено совершенно новое представление о плодородии земли. Вспомним формулу земля + вода. Здесь же производительность полей ставится в зависимость от... органических удобрений и биологического круговорота вещества, т. е. от взаимоотношений между растительностью и почвой.

Среди древних цивилизаций, пожалуй, больше всего споров у ученых вызывают те, что возникли в Центральной Америке. Суть дискуссий в том, могли ли ацтеки, майя и другие народы, искони населявшие центральную и южную части континента, создать собственную культуру, или она родилась под влиянием пришельцев: с Ближнего Востока, Африки и даже... из космоса. По мнению советского археолога В. И. Гуляева, "экономической основой цивилизации Теотихуакана (Центральная Америка. - М. Б.), так же как и других классических культур Мезоамерики, служило высокоразвитое земледелие" [Гуляев, 1972, с. 41]. Действительно, вот фундамент, на котором выросли города ацтеков, майя, инков.

Но что же питало земледелие в Центральной Америке? Ведь здесь нет ни одной крупной реки. Лишь мелководная река Сан-Хуан-Теотихуакан пересекает безводное плато Мексики. В нее впадает множество ручьев и потоков, исчезающих в сухое время года. Все так. Но неподалеку от древней столицы ацтеков расположено соленое озеро Тескоко, окруженное целой системой естественных водохранилищ, которые наполнены свежей пресной водой. Они-то и дали влагу для чинами - длинных узких полос земли, окруженных с трех-четырех сторон водой. Иногда чинамп сооружается из камышей и других водных растений прямо на воде. Такой островок, или плот, покрывается сверху плодородным илом, добытым со дна озера или канала, в него добавляется мергель, и поле готово.

Первые плавучие пашни в Мексике появились примерно 2 тыс. лет назад. В то время, по данным археологов, близ Теотихуакана начались крупные мелиоративные работы. Чинампы стали вершиной земледельческого искусства. Однако у жителей Мезоамерики были и другие достижения. Мексиканский археолог Матос Моктесума, изучив "классические зоны сельского хозяйства", пришел к выводу: "В древности жители долины Мехико и соседних районов умели использовать подземные воды для орошения своих полей" (пит. по: [Гуляев, 1972, с. 41]). Влага, поднятая из глубоких пластов, направлялась в каналы, опоясывавшие поля, сооруженные по принципу уже знакомых нам чинами. Так рождались "зеленые зоны", которые и по сей день используются земледельцами.

В Мезоамерике родилась еще одна цивилизация, прославившаяся своими храмами, дворцами и самым точным в мире календарем. Государство майя располагалось в зоне тропических лесов на полуострове Юкатан. Его климат отличался чрезвычайной влажностью, а почвы заболоченностью. И в этих условиях человек научился использовать земную влагу, то сбрасывая, то подавая воду на поля.

Американские ученые Дэвид Фридел и Верной Скарборо заинтересовались рукотворными болотами. Они провели тщательные раскопки в Белизе и нашли остатки разветвленной сети каналов. Их возраст оказался 2500 лет. Как выяснилось, эти каналы выполняли три функции: собирали дождевую воду, помогали аккумулировать органические вещества и быстро осушали землю. В дождливый сезон они заполнялись водой, а земля между ними оставалась годной к возделыванию, когда же наступал сухой сезон, влага из каналов орошала поля.

Фридел считает: "Майя отлично понимали, что заболоченная почва растет как на дрожжах. Ее торфяной, органический горизонт увеличивается на несколько сантиметров за 5-10 лет" [Гуляев, 1972, с. 193]. Вместо того чтобы валить лес или предавать его огню, индейцы предпочитали отводить уставшие поля на отдых, заболачивая их. И они получали на них до 7,5 ц/га кукурузы.

О "почвенной науке" индейцев Мезоамерики легче всего судить по их делам. Чинампы, каналы на болотах, использование грунтовых вод - все это требовало знаний или хотя бы каких-то представлений о физических свойствах почвы: плотности, пористости, механическом составе и пр. Применение же органических остатков и "подсоливание" мергелем - один из первых мелиоративных приемов.

Судить об опыте и представлениях о плодородном слое у первых земледельцев все еще трудно. Те крупицы сведений, которые приведены выше, дают весьма отрывочную и далекую от совершенства картину знаний о почве, бытовавших в древнем мире. Специалисты не без основания считают, что этот период в истории человечества был самым длинным и наименее результативным [Крупеников, 1981].