Гайавата и мондамин

В гимнах и песнях, легендах и сказаниях, передававшихся по всей Америке, кукуруза воспевалась как "дар небесный всем народам". Когда на холмах и в долинах Аппалачского плато созревало золотое зерно, ирокезы произносили молитву: "О, Ха-Вен-Ни-Ю! открой уши к словам твоего народа. Продолжай слушать. Мы благодарим нашу мать-землю за то пропитание, которое она нам дает. Мы благодарим ветры, уносящие болезни. Мы благодарим Хи-Но за дождь. Мы благодарим луну и звезды, дарующие нам свет в то время, когда солнце уходит на покой. Мы благодарим солнце за свет и тепло, которые оно дарит нам в течение дня... Мы благодарим тебя, о великий Ха-Вен-Ни-Ю, за то, что ты послал для нас нашу кукурузу".

На основании легенд, бытовавших среди североамериканских индейцев еще в середине прошлого века, Генри Уодсуорт Лонгфелло (1807-1882) создал поэму "Песнь о Гайавате" (1855), которую литературоведы единодушно определили как великий гимн миру. В своей поэме автор использовал записи крупного этнографа Скулкрафта, много лет прожившего среди племен оджибуэев.

Две главы этой поэмы - "Пост Гайаваты" и "Благословение полей" - целиком посвящены маису. Уже в первых строках, воспевающих человека чудесного происхождения, который был послан в страну оджибуэев, на южный берег Верхнего озера, поэт пересказывает старинную легенду о происхождении кукурузы, почерпнутую из индейского фольклора.

Гайавата - один из ирокезских вождей, объединивший в XV веке несколько племен в мощный союз. Семь ночей и дней постился он в лесной глуши, молился в вигваме о счастье и благе для всех племен и народов. Но вот к людям, живущим между Живописными Скалами и Великими Песками, явился Мондамин (Мондамин - маис). Владыка Жизни послал его, чтобы расчистить их реки и рыболовные места, научить мирным искусствам, поведать о том, что только в труде и терпении они смогут получить все, в чем нуждаются.

Три ночи бился народный герой, вождь оджибуэев с золотоволосым пришельцем и вышел победителем. Перед последним поединком смертельно раненный Мондамин с улыбкой сказал:

 Завтра ты меня поборешь;
 Приготовь тогда мне ложе
 Так, чтоб мог весенний дождик
 Освежить меня, а солнце -
 Согревать до самой ночи.

(Перевод И. А. Бунина)

Победитель в точности исполнил последнюю волю побежденного - похоронил его и стал заботливо ухаживать за могилой. И через некоторое время вырос над ней маис. Гайавата, конечно, не догадывался, что в предсмертных словах Мондамина были советы будущим кукурузоводам, содержавшие рекомендации не только по посеву и уходу, но и по уборке, хранению и использованию урожая:

 Мой наряд зелено-желтый,
 Головной убор из перьев
 Оборви с меня ты смело,
 Схорони меня и землю
 Разровняй и сделай мягкой. 

 Стереги мой сон глубокий,
 Чтоб никто меня не трогал,
 Чтобы плевелы и травы 
 Надо мной не зарастали.

Так, образно, в поэме изложены простейшие элементы агротехники кукурузы. Строго следуя наказу Мондамина, Гайавата вырастил невиданное растение с янтарными зернами. Его наряд напоминал одежду и волосы погибшего юноши.

То Друг людей Мондамин вернулся на землю в новом обличьи, став священным маисом.

 День за днем над той могилой
 Сторожил мой Гайавата,
 Чтобы холм ее был мягким,
 Не зарос травою сорной,
 Прогоняя свистом, криком
 Кагаги с его народом. 

 Наконец зеленый стебель
 Показался над могилой,
 А за ним - другой и третий.
 И не кончилося лето. 

 Как в своем убранстве пышном,
 В золотистых, мягких косах,
 Встал высокий, стройный маис.
 И воскликнул Гайавата
 В восхищении: "Мондамин!
 Это друг людей, Мондамин!".

(Кагаги - воронье, грачи)

 Тотчас кликнул он Нокомис,
 Кликнул Ягу, рассказал им
 О своем виденье дивном,
 О своей борьбе, победе,
 Показал зеленый маис -
 Дар небесный всем народам,
 Что для них быть должен пищей. 

 А поздней, когда, под осень,
 Пожелтел созревший маис,
 Пожелтели, стали тверды
 Зерна маиса, как жемчуг,
 Он собрал его початки, 

 Сняв с него листву сухую,
 Как с Мондамина когда-то
 Снял одежды,- и впервые
 "Пир Мондамина" устроил,
 Показал всему народу
 Новый дар Владыки Жизни.

(Нокомис - мать героя)

(Яго - рассказчик в "Песни о Гайавате")

Лонгфелло передает красочную картину кукурузного поля

 ΟВкруг счастливого селенья
 Зеленели пышно нивы, -
 Вырастал Мондамин стройный
 В глянцевитых длинных перьях,
 В золотистых мягких косах. 

 Это женщины весною
 Обрабатывали нивы, -
 Хоронили в землю маис
 На равнинах плодородных,
 Это женщины под осень
 Желтый плащ с него срывали,
 Обрывали косы, перья,
 Как учил их Гайавата... 

 Лето шло, и Шавондази
 Посылал, вздыхая страстно,
 Из полдневных стран на север
 Негу пламенных лобзаний.
 Рос и зрел на солнце маис,
 И во всем великолепье,
 Наконец предстал на нивах: 

 Нарядился в кисти, в перья,
 В разноцветные одежды;
 А блестящие початки
 Налилися сладким соком,
 Засверкали из подсохших,
 Разорвавшихся покровов, 

 И сказала Миннегаге
 Престарелая Нокомис:
 "Вот и Месяц Листопада!...
 И готов к уборке маис;
 Время нам идти на нивы...

(Шавондази - южный ветер)

(Месяц Падающих Листьев - сентябрь)

Поэтично передана и картина сбора урожая:

 И сейчас же Миннегага
 Вышла весело из дома
 С престарелою Нокомис,
 И они созвали женщин,
 Молодежь к себе созвали,
 Чтоб сбирать созревший маис,
 Чтоб лущить его початки. 

 Под душистой тенью сосен,
 На траве лесной опушки
 Старцы, воины сидели
 И, покуривая трубки,
 Важно, молча любовались
 На веселую работу
 Молодых людей и женщин, 
 Важно слушали в молчаньи
 Шумный говор, смех и пенье:
 Словно Опечи на кровле,
 Пели девушки на ниве,
 Как сороки стрекотали
 И смеялись, точно сойки.

(Опечи - птица-красногрудка)

Однако, как говорится, скоро сказка сказывается, да нескоро дело делается. Для получения того растения, которое мы сегодня знаем, потребовалось несколько тысячелетий упорного труда древних ацтеков, майя, инков и других народностей доколумбовой Америки.

Залогом весомых сборов золотого зерна у первых сеятелей маиса были высокая индивидуальная продуктивность каждого растения, тщательный уход за каждым ростком. В языке современных потомков североамериканских земледельческих племен сохранилось до десятка слов, обозначающих это растение в различных стадиях его созревания.

Быстро оценив чудесные свойства жемчужного (молочно-воскового) и янтарного (спелого) зерна, индейцы стали высевать его в лунки, вскопанные заостренными палками, бросая в каждую лунку по несколько семян. Рисунки с изображением "первобытного" сева можно встретить на остатках древней посуды, обнаруженной при раскопках старинных могильников. Между прочим, даже в наши дни некоторые индейские племена не спешат отказаться от такого, гнездового, возделывания маиса.

Туземцы Центральной Америки знали два способа посева. При одном из них гнезда семян располагались в шахматном порядке, при другом - на расстоянии широкого шага. Этот способ, получивший название "прыжок оленя", также запечатлен на "столовых сервизах" первых пахарей.

Гайавата и мондамин

Сравнительно рано придя к мысли о том, что естественное питательное меню недостаточно для достижения желанных сборов, индейцы всячески разнообразили его. Например, в племенах никогда не поедали весь улов рыбы, а щедро делились им с маисом. После специальной сортировки майя, ацтеки и инки часть рыбных запасов оставляли себе, а остальное использовали в качестве почвенной подкормки. В каждое гнездо бросали по три зерна и по одной-две небольших рыбешки.

Горчилассо де ла Вега в своих "Commentaries reales", напечатанных в 1609 году, рассказывал о том, как в Перу и Чили, где с незапамятных времен прославляли красоту стеблей и початков маиса, ревностно заботились о нем, индейцы удобряют почву порциями гуано - высохшего помета и отходами рыбного промысла. Внесенные удобрения строго охраняли, чтобы их с полей не растаскали собаки. Охранялись и поставщики помета - шумные птичьи "базары" на прибрежных островах.

Еще один секрет высокой урожайности кукурузы у древних индейцев - широкое использование искусственного орошения. С этой целью на реках сооружались большие колеса с черпаками, которые выливали воду в акведуки или в каналы на высоких берегах. Поскольку среднее течение местных рек нередко проходит по глубоким ущельям, из которых черпать воду не так-то просто, чаще брали ее из далеких верховий. Для этого мужское население мобилизовывалось на рытье каналов весьма внушительной протяженности. В древнем Перу, например, один из таких водоводов имел длину 750 километров и ширину - четыре метра. Помимо наземных строились и подземные оросительные каналы, выложенные гигантскими каменными плитами. И, наконец, в узких долинах Анд применялось террасирование склонов.

Веками древние кукурузоводы улучшали качества возделываемого злака. Например, индейцы отбирали зерно без грубой пленки, которое не надо было вылущивать. Так из пленчатого дикороса были выведены наиболее "технологичные" и высокоурожайные сорта.