Поступки и следствия

 Я верю в будущее человека, верю в огромные возможности человека, 
но вера эта основана на том, что человек всегда будет живым среди 
живых, а не уничтожит все живое. 
 
Mapтсон Бейтс

Поступки и следствия

Как раз в годы серьезного изучения отечественных почв и вскоре после выхода в свет книги "Русский чернозем", огромные площади земледельческой России оказались в зоне небывалой засухи. Около 30 миллионов человек лишились хлеба. Урожая на полях не было.

Докучаев страстно, энергично откликается на это бедствие. Одним из первых ученых объезжает губернии, пораженные засухой. В новой своей книге "Наши степи прежде и теперь" автор, вслед за А. П. Чеховым, Г. И. Короленко, Л. Н. Толстым, Г. И. Успенским дает в своей книге не только картины ужасающего голода, охватившего в 1891-1893 годах самые населенные области России, но и предлагает план борьбы с причинами, порождающими засуху и голод. Сбор от продажи своей книги автор передает в фонд помощи голодающим, учрежденный Львом Николаевичем Толстым.

"Наши степи прежде и теперь" - это властный призыв ученого возродить природную силу и плодородие "царя почв" - чернозема, уже сильно поистраченного неумелым землепользованием, прежде всего беспорядочной растратой воды в степных и жарких районах.

Мы знаем, что степь до распашки ее жила собственной, мудро устроенной жизнью. Некошеная трава, в которой местами скрывался конь, ежегодно ложилась на землю, чтобы превратиться в гумус. Земля здесь никогда не была голой, ее надежно затеняла и укрывала летом трава, зимой снег, запутавшийся в волнах мертвой травы. Повсюду по берегам рек и речек стояли дубовые леса и кустарники - хранители воды. Такие же леса покрывали водоразделы. В каждой западине сохранялась влага, степные озера пересыхали только к осени. Зимой по степям накапливалось много снега, он таял и вода вся впитывалась, насыщала пористую, структурную почву. Воды вполне хватало для нового и скорого роста трав.

Степь являлась, как мы уже говорили, замкнутой, природной экологической системой, отлично приспособленной для накопления - в виде чернозема - лучистой энергии солнца. Аккумулятор этой вечной энергии.

Человек с сохой, плугом и топором постепенно и чаще всего бессознательно разрушал эту систему. Он вырубил в степях леса, чтобы построить дома и хлевы. Постоянной пахотой он оголил землю и подставил ее - оголенную - под жаркое солнце летом и злые ветры зимой. Атмосферная вода - снег и дождь - сдувалась и испарялась, воды все чаще не хватало степям и посевам на них. Неумелая распашка и исчезновение лесов иссушили степь, поскольку она лишилась своих вечных защитников.

Итог был печальным. Возникли засухи - следствие неумелой человеческой деятельности со своим постоянным спутником - жаждой наживы. Они-то и разрушили экологический природный порядок и вскоре поставили земледельца перед страшной бедой - неурожаями и голодом. Теперь пришло, пусть и с опозданием, время для воссоздания степной экологической системы в новом ее варианте. Черноземы надо было защищать.

Так писал в своей книге Докучаев.

Далеко не все с ним соглашались. Тогдашний министр земледелия А. С. Ермолов упрекал Докучаева в непродуманности мысли, называл идеалистом, обвинял науку в том, что она далека от жизни, и требовал каких-то немедленных мер укрощения засухи. Каких? Министр, естественно, не знал.

Докучаев отвечал резко и доказательно: "Люди науки уже десятки лет предостерегали о надвигающейся опасности... Люди науки предоставляли кому следует десятки проектов... об исследовании оврагов и речек, об устройстве Почвенного института... об упорядочении водного хозяйства на юге России... и получали на это ответы: "Нет средств, есть более важные потребности... Россия велика, всего не исследуешь..."

Не впервой раздались страстные слова предупреждения. В книге "Наши степи прежде и теперь" Докучаев писал о программе борьбы с нарушениями природного равновесия, об иссушении черноземов. И в устной полемике не раз указывал, что нужны крупные средства, что "эти хотя бы и громадные затраты - ничто, по сравнению с теми десятками, а иногда (как ныне) и сотнями миллионов, которое теряет наше отечество при крупных недородах".

Его труды и выступления вызывали живейший отклик со стороны многих ученых. Известный климатолог А. И. Воейков опубликовал в сборнике "Помощь голодающим", организованном Л. Н. Толстым, статью, где снова и снова указывал на особенное влияние леса и полезащитных насаждений на климат степей. К. А. Тимирязев, в свою очередь, писал "об упорядочном водном режиме в степях путем лучшей обработки почв" и, в частности, о том, что "на нашей хлебородной равнине, очевидно, главную роль должно играть сохранение осенних, еще важнее, весенних вод - задержание той массы в краткий срок пребывающей и сбегающей без пользы воды, которые дают тающие снега". "Сохранение неудержимого почвой избытка в оврагах, превращенных в водохранилища".

Не остался в стороне и маститый русский мыслитель, создатель Периодической системы химических элементов Дмитрий Иванович Менделеев. Он писал: "Недостаток лесов очень силен именно там, на Русском поле (губернии Астраханская, Екатеринославская, Херсонская), где польза от разведения была бы особенно ясно ощутимою... Вопрос засадки лесом южных степей принадлежит к разрешимым задачам... И я думаю, что работа в этом направлении настолько важна для будущего России, что считаю ее однозначной с защитой государства".

Засуха со всеми ее страшными последствиями еще продолжалась, когда вышла в свет (1893) книга агронома А. А. Измаильского "Как высохла наша степь", развившая идеи Докучаева. Все ученые били, как говорится, в одну точку.

Сильный напор научной мысли о роли лесов в степи принес первый успех: наконец-то была создана "Особая экспедиция по испытанию и учету различных способов и приемов лесного и водного хозяйства в степях России". Лесной департамент предоставлял средства для новой экспедиции.

К тому времени особенно окрепла дружба Докучаева и Измаильского, долго проработавшего на Полтавщине, где вел княжеское хозяйство и одновременно исследовал почвы и климат. Агроном был всецело на стороне Докучаева.

Мысли В. В. Докучаева разделяли и такие видные знатоки-естественники, как Сибирцев, Воейков, Тимирязев, Энгельгардт (автор известных "Писем из деревни", высоко оцененных общественностью), как А. Н. Бекетов, Л. С. Берг и другие. В России уже была общественная сила!

В эти тяжкие годы продолжающегося голода требовались и ценились уже не споры, не собрания, даже не статьи и книги, а конкретные дела. Лучше всех это понимал сам Докучаев и его друзья Сибирцев и Измаильский. Решение пришло продуманное: экспедиция на средства лесного департамента должна как можно скорей заложить в разных местах юга России опытные лесные участки - на водоразделах, в глубине степей и в местах, где еще оставались поредевшие леса, которые нуждались в помощи. Наглядность есть лучшее из доказательств.

Вот тогда инициаторы и вспомнили прежде всего каменистый водораздел у речек Хопер и Битюг между Волгой и Доном в Воронежской губернии, степь с голыми балками и хрящевато-каменистым черноземом, место знойное, открытое всем ветрам и потому малозаселенное. Типичная сухая степь с недалекими Хреновским и Шиповым лесами. Многим эта мысль - возродить устойчивое плодородие в ветреном и знойном месте - казалась утопической.

Настояли на своем. Работы начались без промедления. Нанимали рабочие артели. Прежде всего стали запружать плотинами глубокие балки, открыли замытые родники. Спланировали и довольно скоро посадили широкие лесные полосы поперек господствующих ветров. Словно предвидя необратимые перемены, оставили в усадьбе, закрытой молодыми лесополосами, большой участок нетронутой ковыльной степи. Память...

Заметим тут же, что этот небольшой клочок первородной степи и сегодня живет и удивляет приезжих. Всюду исчезнувший ковыль клонит белесые метелки по ветру. Потерянный мир.

Перешагнем через время. Посмотрим на первый докучаевский эксперимент, на хозяйство "Каменная степь" спустя десятилетия. Что там сегодня?

Широкими полосами дубового и смешанного леса перегорожены все поля. Под лесополосами более пятисот гектаров земли. Водой наполнены до краев глубокие балки, в них постоянно хранится три миллиона кубометров бесценной влаги. Берега прудов обсажены кустами и деревьями. Уже готов и наполняется второй водоем. Далеко расходятся огражденные от ветров поля с пшеницей и другими культурами. Их 21 тысяча гектаров. В одном из трех хозяйств "Каменной степи" - в Докучаевском, почти семь тысяч гектаров пашни. Урожаи зерна на них подымаются скачками. Забылись годы со сбором семи - двенадцати центнеров с гектара. В 1970 году здесь убирали по 30 центнеров, тогда как на оголенных полях за чертой оазиса урожайность не превышала 17 центнеров. Случались годы, когда засуха, как например в 1984 году, сбрасывала урожайность во всей Воронежской области до 5 центнеров с гектара, а в "Каменной степи" и в эту лютую сушь собрали по 17-19 центнеров. Та же земля, тот же уход и удобрения. Но уже не тот деградированный чернозем, а восстановленный и потому сохраняющий много воды в толще своей...

Удивляют сады на склонах и особенно на террасах, иногда очень крутых.

Начало размыва. Дальше - овраг... И лесополоса уже не поможет...

Они не поливные. Но засуха их не губит. Почва, обработанная поперек склонов, хранит достаточный запас влаги и для деревьев. Сами кроны затеняют землю от палящего солнца, сами гасят суховеи, прорывающиеся из открытых степей.

И уж вовсе необычно выглядит крутой Ардаков курган в соседнем колхозе "Родина", где тоже "работают" лесные полосы. Этот курган напоминает китайский пейзаж: кольцевые террасы опоясывают его снизу доверху. На всех террасах с заградительным валиком стоят ряды плодовых деревьев. Откуда они берут воду? Видимо, и сюда дошла вода, накопленная лесными заслонами вдали. Да и самый сад неплохо сберегает в рыхлой и богатой почве все те же 350-500 миллиметров влаги, выпадающей за все сезоны года. Ее хватает для нормального развития дерева и плодов на нем. Эти 150 гектаров, ранее выжигаемых солнцем, особенно разнообразят здешний ландшафт. Они украшают землю и своими урожаями кормят людей. Неплохо кормят.

Сад на крутосклоне. Корни его сохраняют почву от смыва влагой

Приведем несколько строчек из ученого труда, написанного еще до основания научно-производственного центра "Каменная степь":

"При одном и том же количестве атмосферных осадков, но при различном культурном состоянии почв одна из них будет ежегодно обогащаться влагой, а другая, напротив, все более и более высыхать. Увеличение запасов влаги в почве зависит главным образом:

• от условии, затрудняющих сток атмосферных вод с поверхности почвы;
• от условий, способствующих проникновению этой влаги в глубь почвы;
• от условий, защищающих поверхность почвы от высыхания".

Этот краткий катехизис степного земледелия написал в конце прошлого века А. А. Измаильский, еще при жизни Докучаева. Звучит он упреком для земледельцев и в наши дни. Как еще мало мы обращаемся к законам разумного землепользования!

Ведь и нынче нужно, как пишет этот мудрый агроном, сосредоточиться на главном: "Все заботы хозяина должны быть сведены к единственной цели - по возможности увеличить ту часть атмосферной влаги, которая впитывается почвой, соответственно уменьшая количество атмосферной влаги, бесполезно стекающей с поверхности почвы".

И сразу приходит мысль: как было бы уместно сегодня видеть эту фразу-призыв на стенах нашего могучего и непонятного Министерства водного хозяйства и мелиорации СССР, которое - увы! - направило и продолжает свою деятельность совсем по другому, неразумному пути, затрачивая миллиарды на попытку переброски воды с севера на юг под благим лозунгом - обогатить черноземы...

Вдумайтесь еще раз в мысль английского естествоиспытателя Мартсона Бейтса, он высказал ее очень давно:

"Я верю в будущее человека, верю в огромные возможности человека, но вера эта основана на том, что человек составляет часть природы; эта вера в то, что человек всегда будет живым среди живых, а не уничтожит все живое". И тем не менее...

Зимнее задержание снега в голой степи

По данным Гидрометслужбы СССР, над черноземами Европейской части СССР ежегодно выпадает от 350 до 700 миллиметров воды в виде дождя и снега. Иначе говоря, слой воды в 35-70 сантиметров или 3500-7000 тонн воды на гектар. Почти всем культурным растениям, кроме риса, и, пожалуй, огородных культур, такого количества воды достаточно для роста и развития нормального урожая. Быть может, только суховей, этот бич хлебов, способен снизить урожай, полностью испепелив листья растений. Но такой "захват" редок - раз в 10-15 лет. Его тоже в какой-то мере можно избежать, огородив поля густыми лесными посадками. Иных мер уничтожения засухи, даже если притащить на юг половину стока северных рек, нет! А насилие над природой всегда оборачивалось катастрофой для людей. Мы это уже видим на примере с Аральским морем, Волгой, Кара-Богазом... Беды наделали!..

И во времена Докучаева, и сегодня можно услышать, что жалко занимать лесными посадками хорошую землю. Конечно, жалко. Но всего 6-8 процентов пахотной земли, занятой под лесополосами, как это сделано в "Каменной степи", способны удержать более чем половину весеннего стока воды; в результате корням растений перепадает на 40 процентов воды больше, чем на полях, где нет лесных заграждений и урожай, соответственно, прирастает вдвое. И овраги не так скоро возникают, и кормящая земля, что уходит под овраги, не сокращается. Чего же еще?!

Лес в степи... Толстовская Ясная Поляна расположена в зоне старинных лесных засек, созданных не для урожая, а как защита от набегов восточных и южных врагов России. Лев Николаевич очень ценил свою Ясную Поляну, она и сегодня красива и полезна своей могучей и славной статью, тем более что парки ее смыкаются с засеками. Послушайте, что писал в своих дневниках этот великий человек:

"Одно из первых и всеми признаваемых условий счастья есть жизнь такая, при которой не нарушена связь человека с природой, то есть жизнь под открытым небом, при свете солнца, при свежем воздухе; общении с землей, растениями, животными. Всегда все люди считали лишение этого большим несчастьем".

Карта размещения почв на земном шаре

Леса в степях - это не только урожай. Это и украшение земли, благополучие нации. Это обеспеченное будущее людей.

Но вернемся еще раз в последние годы прошлого века, ко времени болезни Василия Васильевича Докучаева. Он работал отчаянно. Экспедиции по степям России потребовали от него много сил. Но и радостей добавляли. Увидеть результаты своих трудов - а он видел их, пусть только начальные!- было для него лучшим из лекарств. Тем более что круг увлеченных учеников и друзей возле него постоянно прирастал. Кроме уже названных соратников на благо своей земли работали его сверстники, друзья, вообще радетели почв. Это К. Д. Глинка, Г. Н. Высоцкий, Л. И. Прасолов, Г. И. Танфильев, С. С. Неустроев. Их трудами был образован в 1913 году Докучаевский почвенный комитет - продолжение того Вольного экономического общества, которое было создано и работало уже с 1888 года не без помощи самого Докучаева.

В те годы, кроме "Каменной степи", стараниями докучаевских соратников строились еще два оазиса, которые должны были показать все возможности к возрождению былого богатства и урожайности черноземов. Один из этих оазисов - Старобельский - появился на водоразделе Дона и Северного Донца, в местности, про которую Докучаев тогда же записал: "...Совершенно голый кряж его может быть назван типичнейшим образчиком открытой полубурьянной степи, как бы намеренно выставленной на волю бурям, ветрам, зною и засухам".

Он сам размещал места будущих построек, метеостанций, лесополос, под его руководством сажали леса, обрабатывали землю. Строились, наконец. И к 1897 году этот опытный участок уже действовал.

Академик В. Р. Вильямс потом скажет, что теория и практика Докучаева дала "тот огромный первый толчок, который когда-то привел в действие научно-агрономические и общественные силы и направил их по правильному научному пути".

Не только теория обновления иссушенных почв, но и любой опыт, удачная практика, выраженная урожаями, открывала глаза тогдашнему отчаявшемуся земледельцу. Да, мы сами способствовали потере плодородия на черноземах, почвы изменились и не могли уже полностью использовать то небольшое количество осадков, которое отпустила природа южным степям страны. Диагноз поставлен!

Не обладая данными науки, не оглядываясь на историю, зато стремясь взять как можно больше зерна с целинных, пока еще плодородных полей, крестьянин оголил и иссушил свою землю. Лишил ее способности держать воду про запас. И вызвал к жизни все более лютующие засухи. Вырубка лесов усилила этот процесс. Стихия вырвалась на волю...

Все это было началом опустынивания нашего юга, потерей прекрасной земли и привело к грозным последствиям для всей страны.

Поняв это, нельзя не прийти на помощь своей кормилице - черноземной земле.

Новая наука - почвоведение, родившаяся в России, как и все дальнейшие работы Докучаева и его единомышленников, указала пути и способы возрождения "царя почв".

...Кроме "Каменной степи" и Старобельского опытного участка, тогда же был заложен третий опытный пункт в Великом Анадоле между Северским Донцом и Днепром. Здесь работал энергичный ученый - Георгий Николаевич Высоцкий. На участке тогда сохранялся единственный по всей южной степи созданный человеком лесной массив в полторы тысячи гектаров. Вот тут и началась посадка новых лесных полос, создание водоемов в балках, озер в низинах. И травосеяние, которое, как известно, довольно скоро накапливает гумус в поверхностном слое земли.

У нас нет полных сведений о жизни и работе Велико-Анадольской опытной станции от начала нынешнего века. Теперь она носит название Мариупольской лесной опытной станции имени Г. Н. Высоцкого, ее первого руководителя. Недавно в журнале "Наш современник" появилась статья о жизни в этом заповедном месте. В статье сказано, что густые лесопосадки там сохранились, они высажены по всему иссушенному водоразделу через каждые 60-230 метров. На полях, защищенных лесом, уже много лет собирают почти удвоенный - по сравнению с хозяйствами, где нет лесной защиты, - урожай зерна. В добрый год этот урожай достигает 60 центнеров с гектара, словно по нови, как говорят о только что распаханной целине. Полувековым опытом и здесь доказано, что лес позволяет продуктивно использовать на защищенных полях на двадцать процентов больше воды, чем в открытой степи. Никакой полив не даст за сезон столько воды!

Лет пять назад директор "Каменной степи" Владимир Ефимович Шевченко сообщил, что урожайность зерновых на территории их трех хозяйств за последние два десятилетия колеблется от 24 до 36 центнеров с гектара. Нижний предел -17 центнеров. В сильную засуху, конечно.

Чего же лучше, чем такие урожаи?!

А вот и причина повышенных урожаев: из полученной за год снеговой и дождевой воды в 7800 кубометров на гектаре под защитой леса стекает по поверхности и бесполезно теряется 1800 кубометров, а в почву впитывается и сохраняется 6000 кубометров, чего вполне достаточно для хорошего урожая и в год засухи. А за пределами действия лесополос, тут же недалеко, из 8250 кубометров снеговой и дождевой воды, выпавшей за год, стекает (теряется) 5900 кубометров, а впитывается и улавливается корнями растений только 2350 кубометров. И этого явно недостаточно для создания нормального урожая!

Итак, если вернуть степи ее былую стать, "всю единую, цельную и неразделенную природу", то есть полноводные реки с лесами по их берегам и по водоразделам, с озерами, хранителями весенних вод, с многолетними травами, когда почва физически улучшается, да еще ввести щадящую обработку, чтобы не разрушать тяжелыми машинами ее зернистой структуры, - то черноземы, как говорится, вздохнут полной грудью, их плодородие приблизится к тому идеальному, первоначальному, как в далекие годы, когда травы стояли в рост человека, а накопление гумуса шло нарастающим порядком, обещая грядущим поколениям обилие продуктов на каждом обработанном гектаре.

Хорошо сказал о такой степи профессор Ф. Я. Шипунов: "Тогда степная природа была, как добротно сделанный дом: леса, травы, глубокая дернина, снега, полные реки и степи без оврагов: живи, наслаждайся красотой!"

Прямо скажем: вернуть черноземной земле ее первородную стать и красоту в полном объеме уже невозможно. Она вся распахана по обе стороны Урала, а если с юга на север, то от Кавказа и до реки Оки, за которой уже другие ландшафты, другая земля и пахнет севером. Сегодня около 190 миллионов гектаров черноземов и черноземовидных почв сделались пашней, на эту пашню у страны вся надежда. И улучшать степной чернозем, чтобы оставался он плодородным, - святая обязанность каждого земледельца в стране.

Пока же мы видим процесс негативный. Чернозем продолжает кормить нас, истощая себя. В пашне все меньше и меньше гумуса. За столетие потеряно почти сорок процентов этого плодородного начала. В почвах сильно нарушены созданные природой

рыхлость, зернистость - та лаборатория, где возникают органические молекулы, необходимые для питания растений. Все слабее естественный бактериальный и животный мир в пахотном слое, он отравлен химическими веществами, которые вносят в почву все в большем количестве. Мы не возвращаем на пашню и половины органического вещества, которое забираем ежегодно с урожаями.

Пришло время отдавать долги полностью. Иначе деградация черноземов станет необратимой.

Докучаев и его последователи прекрасно все это понимали уже в начале нашего века. На закате прошлого столетия сам он с горечью писал: "Мы решительно ничего не сделали, чтобы приноровить наши пашни к засухам, чтобы утилизировать в сельскохозяйственном смысле наши речные, снеговые и дождевые воды; мы до сих пор еще всю ответственность за наши урожаи преспокойно возлагаем на природу".

Василий Васильевич Докучаев успел сделать многое. Прежде всего создал стройную науку о почвах - основу для ее разумного использования. И на примере, трех опытных участков показал, как можно хозяйствовать, не разрушая почву и ее плодородие.

Его талантливый ученик Владимир Иванович Вернадский сказал о человеке и почве: "...важнейшей функцией почвенного покрова в природе является стабильное обеспечение благоприятных условий для существования и воспроизводства жизни во всем разнообразии ее форм. В этом отношении почвенный покров сравним с озоновым экраном стратосферы, который защищает жизнь от губительного действия космических излучений".

Ни больше ни меньше! Озон охраняет все живое на Земле от смертельного излучения космоса. Почвы наши охраняют все живое от голодной смерти.

Эти два экрана, довольно хрупкие сами по себе, вместе составляют понятие биосферы - ее верх и низ, места, где обретается живая жизнь, частью которой являемся и мы, люди.

Зрительно представить себе биосферу, то есть зону жизни на Земле после Докучаева и Вернадского, уже нетрудно.

...Небольшая планета Земля, вращаясь, летит со всей Солнечной системой сквозь мертвящий космос. На самой планете поверху - очень тонкая пленка живой жизни. Это почва со всем растительным царством, животным миром, микрофауной и флорой. Над нею, у границы стратосферы, слой волшебного озона - прозрачного, но не пропускающего на Землю убийственных для жизни ультрафиолетовых и инфракрасных лучей. Сквозь озон, под этот фильтрующий зонтик, к планете свободно проходит только лучевая энергия солнца. Она дает начало белковой форме жизни во всем ее 'многообразии. Венцом этой формы является человек. Между озоном и почвой со всем живым на ней и в ней каких-нибудь 30-40 километров. Сущая малость в сравнении с планетой, бесконечным космосом!

Мы это понимаем. Если озоновый экран исчезнет - а в нем, как пишут, возникли и растут "дыры", - то исчезнет и жизнь на Земле. Космос ворвется на планету и не оставит на ней ничего живого. Вот почему все мы так опасаемся ядерных "игрищ" вокруг планеты.

Если почвы утратят способность создавать пищу, свое волшебное плодородие, эту способность утратит и Океан. И все живое погибнет от голода.

Взглянем с благодарностью на голубое небо над нами, улыбнемся ему, скажем: будь вечно чистым и голубым!

Посмотрим на почву у своих ног, осторожно переступим через нежный одуванчик, зажелтевший в тепле земли,

И скажем еще: будь вечной и здоровой кормилица-мать. Мы не обидим тебя, Земля!