Стальной чаевод [1970 Давиташвили М.Д.

День 13 мая 1958 года войдет знаменательным рубежом в историю всемирного чаеводства. В этот день в колхозе грузинского села Чаниети заработала первая чаесборочная машина.

Плантацию этого колхоза, как и равнинные плантации ряда других колхозов и совхозов, специалисты давно уже облюбовали для широкого хозяйственного испытания машины; в реальное существование которой хозяевам этих земель трудно было поверить.

Машину доставили в Чаниети еще в канун Первомая, и с тех пор она стояла здесь в ожидании старта. Интерес к ней был исключительный. Сотрудников специального конструкторского бюро осаждали бесчисленными вопросами, испытаний ждали с нетерпением.

Стоило ли так волноваться, ожидая этого события? Для чаеводов оно значило примерно то же, что в более широких масштабах - для всего человечества - некогда значило испытание паровой машины, потом трактора или комбайна...

До сих пор казалась несбыточной мечта чаеводов освободиться от ручного сбора листа, составляющего 70 процентов всех трудовых затрат на плантациях. В разное время, в разных странах, в том числе и у нас в Грузии, изобретатели пытались создать чаесборочную машину, но их старания оказывались тщетными. Между прочим, мечтал о механизации сбора чайного листа и один из основоположников кибернетики - американский ученый Норберт Винер, но только мечтал... Показательно свидетельство известного английского специалиста по чаю Укерса, который говорил, что сложность сбора урожая заставляла ученых и конструкторов всего мира "бросать оружие и оставлять все помыслы о механизации процесса". А доктор Гарольд Манн категорически заявил: "Механизировать можно все, но процесс сбора чая - никогда".

Трудность заключалась в том, что чайная плантация - не однородное хлебное поле, где комбайн сплошной полосой срезает прямые стебли. С поверхности куста и с определенной глубины надо собирать лишь десятую часть листьев, выбирая спелые флеши молодого прироста, оставляя старые или слишком молодые, причем срывать их надо в определенной точке стебля - там, где кончается олубенение и начинается нежная верхняя часть. Задача для конструктора почти фантастическая!

Некоторые пытались овладеть этой твердыней с налета. В начале сороковых годов английская фирма "Тарпен" дерзнула возвестить миру о создании долгожданного "механического сборщика". "Переворот в технике!", "Машина заменяет глаза и руки человека!" - кричали ее рекламы. Сенсация была громкая, но... хваленая машина усердно стригла все, что попадало под нож, - и зрелые, и незрелые, и перезрелые листья.

- С такими глазами и руками пропадешь! - сказали чаеводы. Грузинские конструкторы в "достижении" английской фирмы увидели почти точную копию своего давно забракованного опытного аппарата.

В одном европейском банке пятьдесят лет хранились сто тысяч долларов, предназначенных тому, кто механизирует сбор чая. Однако награда не досталась никому. Не удивительно, что все эти ловцы фортуны в конце концов сами зарекались и другим не советовали тратить время и силы на погоню за несбыточной мечтой.

Но грузинские ученые и конструкторы не собирались сворачивать со своего непроторенного пути. Кто знает, сколько провели они бессонных ночей, прежде чем вынянчили свое чудесное дитя!

Нужны были скрупулезные исследования свойств живого побега и свойств конструктивных материалов, нужно было добиться их взаимодействия в какой-то неведомой системе. Обнадеживающий успех пришел не сразу, загадкам и препятствиям не было конца. Но наших людей не остановили никакие препятствия. И вот - плод их многолетних творческих усилий: машина двинулась по плантации и собирает чайный лист! Неторопливо и размеренно движется она между ровными рядами кустов, и два ее вместительных бункера наполняются до краев...

Сопровождая машину, люди ждут от нее ответа на животрепещущий вопрос. Это не только конструктор и жители Чаниети - сюда собрались чаеводы из соседних сел, из других районов; здесь и работники Анасеульского научно-исследовательского института чая и субтропических культур, приехала сюда из Чаквы и Ксения Ермолаевна Бахтадзе. В междурядьях тесно. Но даже для тех, кто недалеко от машины, главные части механизма закрыты.

Как же хотелось всем поскорее дождаться первой разгрузки бункера, увидеть, потрогать собранные механическими руками чайные листочки! И, наконец, на разостланный брезент хлынула зеленая струя. Все жадно перебирают флеши в руках - председатель колхоза, академик, работник Министерства сельского хозяйства, конструктор, представитель завода, построившего машину, работник райкома партии.

- Хороший лист! - одобряет председатель. - Лучший и руками не соберешь!..

Тщательная проверка немного охлаждает первые восторги. Мимо придирчивых глаз чаеводов и механизаторов не проходит некоторая примесь несортового листа, замечают они и кое-какие погрешности в работе отдельных узлов машины. Но на все замечания конструкторы уверенно отвечают:

Направляясь на прополку кукурузы, задержался у необычайной машины старый колхозник с мотыгой на плече. Покачивая головой, он внимательно осматривает машину со всех сторон, заглядывает под кожух, стараясь разглядеть чудодейственную деталь, которая заменяет человеческие глаза и руки.

- Вот это здорово, дети,- говорит старик, обращаясь к окружающим. - До каких дней я дожил, глазам своим не верю!

Лист, собранный машиной, отправляют на расположенную неподалеку фабрику Всесоюзного научно-исследовательского института чайной промышленности. Вскоре оттуда приходит добрая весть: 75 процентов принято первым сортом. Это не идеал, но проблема в принципе решена! Конструкторы сияют. Впереди еще много дней производственных испытаний, много работы по усовершенствованию деталей механизма, но главное уже очевидно: сделан шаг к заветной цели, машина научилась разбираться в том, какой побег и в каком месте его надо сорвать. Она еще не сравнялась с опытной сборщицей, но поняла, как надо работать. Наши конструкторы нашли верное решение головоломной проблемы!

Конструкторы 'Сакартвело' (слева направо): Гиви Эдиберидзе Георгий Оганезов, Шалва Кереселидзе, Шалва Дарджания, Давид Насаридзе и Теймураз Чеишвили

Как же действует удивительная машина? Очень остроумно и просто - без кибернетики, без электроники, без особо сложной автоматики. Ее основная рабочая часть - дугообразная гребенка, состоящая из двух рядов наклонно поставленных обрезиненных "пальцев", выполняющих функции рабочего органа. Подвижные "пальцы" с гибкими резиновыми плавниками быстро движутся между неподвижными, как бы "прощупывая" побеги и выискивая нужные, а вместе с тем и подбирая точку срыва. Если под плавники попадается огрубевший старый побег, они сминаются, и побег не срывается.

Не срывается и мелкий недозрелый побег, так как расстояние между неподвижными "пальцами" таково, что они его пропускают. Когда же в "пальцы" попадается хрупкий и достаточно крупный зрелый молодой побег, плавники не сомнутся и не пропустят его, а захватят и сорвут.

Механические пальцы "выбирают" подошедшие флеши, как и сборщица, не только на поверхности куста, но и на некоторой глубине.

Сорванные листья быстро и бережно переносит в бункер пневматический транспортер, установленный над уборочной гребенкой. Как и сламывающий аппарат, он действует по совершенно оригинальному принципу. Подсасываемые им флеши не сбиваются в кучу, а "прилипают" к движущейся сетке, с которой и падают в бункер.

Так мысль советских конструкторов доверила металлу и резине работу зорких глаз и чутких пальцев, вдохнула в механизм искусство умелого чаевода. Будь это в средние века, изобретателя такой машины наверняка заподозрили бы в колдовстве... Но времена меняются. Люди не крестятся, а радуются, глядя на чудо-машину!

Прошли годы ее всесторонней проверки, детальных усовершенствований. Первая чаесборочная машина, работавшая на плантации в селе Чаниети, претерпела значительные изменения. В 1962 году испытания показали, что машина собирает лист почти без примесей. Коллектив ученых и конструкторов мог теперь праздновать победу: он вручил стране чаесборочную машину!

В честь республики, где она была создана, ее назвали "Сакартвело" ("Грузия"). Коллектив тбилисского завода сельскохозяйственных машин "Грузсельмаш" освоил ее производство, наладил серийный выпуск. И вот в 1963 году на грузинские плантации вышло сто чаесборочных машин, в 1964 году - 250, в 1965 году - 300, в 1966 году - 360, в 1968 году - 450. Каждая из этих машин заменяет 30-40 человек и экономит государству за сезон более 15 тысяч рублей.

В ордена Ленина Ингирском чайном совхозе, где плантациями "зеленого чая" занято 508 гектаров и где впервые в республике взялись за комплексную механизацию чаеводства, раньше вручную собирали урожай 1600 рабочих, на сбор листа с гектара затрачивалось 400-500 человеко-дней за сезон. Теперь за теми же плантациями ухаживают 222 человека, нужда в сезонных рабочих отпала. Тут главные хозяева - механизированные звенья. На своих участках они выполняют с помощью машин весь комплекс работ по уходу за плантациями и сбору листа. Уже в 1963 году около половины урожая было собрано машинами, в 1964 году - больше половины, а сейчас переведена на механизированный сбор листа почти вся площадь плантаций.

О результатах механизации работ в Ингирском совхозе свидетельствуют такие цифры: при ручном сборе на одного рабочего приходилось за сезон по 2,1 тонны листа; средняя выработка машины составила в 1966 году 59,7 тонны. При этом лучшие механизаторы показывают и гораздо более высокие результаты. Например, депутат Верховного Совета Грузинской ССР Серго Абхазава за один день, 6 мая 1966 года, собрал 5200 килограммов сортового листа - столько, сколько вручную собирают 250-260 человек или сколько одна очень хорошая сборщица собирает за весь сезон.

И вот итоговые цифры, которые звучат как ода в честь машин: в 1963 году на производство центнера чайной продукции в совхозе затрачивали 132 человеко-часа, а в 1968 году - 44!

Такой рост производительности труда обеспечили вместе с "Сакартвело" и другие механизмы, выполняющие трудоемкие процессы при обработке кустов и междурядий.

По примеру Ингирского совхоза почти полностью механизирован сбор урожая также в Цаленджихском совхозе, а в Лайтурском и Ачигварском совхозах машины собирают чай на значительных площадях. Сейчас "Сакартвело" трудится более чем в 150 совхозах и колхозах Грузии.

Всего в республике машинами "Сакартвело" в 1963 году было собрано 2 тысячи тонн листа, в 1964 году - 4 тысячи, в 1966 году - около 7 тысяч тонн, в 1969 году - 13 тысяч тонн.

Чайные комбайны бороздят зеленые просторы, открывая советскому чаеводству все новые горизонты.

Основную работу над машиной "Сакартвело" вели коллективы Государственного специального конструкторского бюро Грузинской ССР и проблемной лаборатории Грузинского института механизации и электрификации сельского хозяйства, возглавляемой доктором технических наук Ш. Я. Кереселидзе. Это он является автором принципиальной схемы "Сакартвело", под его руководством коллектив ученых и инженеров разработал конструкцию машины, вел ее испытания и усовершенствование.

Труд конструктора Шалвы Кереселидзе и его коллег Давида Насаридзе, Георгия Оганезова, Теймураза Чеишвили, Гиви Эдиберидзе, Шалвы Дарджания высоко оценен правительством: им присуждена Ленинская премия.

Значение чаесборочной машины огромно. Она позволяет труженикам субтропического хозяйства Грузии экономить за сезон свыше двух миллионов человеко-дней, и этот показатель будет расти и расти. Конструкторы усиленно работают сейчас над созданием совершенных чаесборочных машин для работы на горных склонах и на некоторых других участках, где прохождение агрегата пока невозможно.

Управляет машиной один человек. Работать ему легко и удобно. Водят "Сакартвело" на грузинских плантациях не только мужчины, но и женщины. Первые наши девушки-водители Клара Давитая и Лола Аргвлиани из Ингирского совхоза собирали раньше чай вручную, а затем, сев за штурвал "Сакартвело", начали работать не хуже мужчин.

"Сакартвело" приобретает всемирное признание. На международной выставке "Современные сельскохозяйственные машины и оборудование" в 1966 году за оригинальность и новизну ей была присуждена Золотая медаль. Из Японии, США, Кении, Турции, с Цейлона на "Грузсельмаш" поступили заказы.

В день присуждения Ленинских премий 1967 года в Москве состоялась организованная Комитетом по культурным связям с зарубежными странами при Совете Министров СССР пресс-конференция для советских и иностранных корреспондентов. Особенно большой интерес проявили ее участники к авторам чаесборочной машины. Рассказы их были выслушаны с огромным вниманием.

Чаесборочная машина 'Сакартвело'

- Может ли "Сакартвело" не только собирать, но и сортировать чайный лист? - спросил корреспондент монгольской газеты "Унен" Дашцерен.

- Машина собирает только сортовой, кондиционный лист, и поэтому дополнительная сортировка не требуется,- ответил Кереселидзе.

Систематически улучшать свои творения - неписаный закон всех изобретателей. Вряд ли в истории техники был случай, чтобы какая-нибудь важная, перспективная машина оставалась без последующего совершенствования. Конструкторы "Сакартвело" тоже обещают добиться нового улучшения машины. Это их исчерпывающий ответ тем маловерам, которые все еще не понимают, какой переворот совершен в чайном хозяйстве, и склонны предъявлять сегодня чрезмерно высокие требования: "Никакого изъяна качества, никаких потерь!" Таким людям можно напомнить, что подобные недостатки при сборе урожая присущи и ручному труду. Дайте срок, и машина научится работать лучше всякой сборщицы!

Грузинские чаеводы полюбили свою "главную" машину. Они горячо благодарят ее создателей. Сознавая всю важность механизации сбора урожая, как единственно правильного пути дальнейшего подъема чайного хозяйства, они, со своей стороны, так реконструируют плантации, чтобы создать как можно большие массивы, пригодные для работы "Сакартвело", а новые плантации решили закладывать, как правило, на равнинах с нужным для машинного сбора расстоянием между рядами.