Когда шагаешь по траве...

Мы живем среди природы, мы друзья ее. 
Она беспрестанно с нами беседует, 
но тайны свои не выдает.

Гете

Когда шагаешь по траве...

Тропинка от дома с кустами сирени в палисаднике сворачивает с деревенской улицы к дубраве из старых раскидистых дубов.

Под деревьями все еще тень, солнце лишь пятнами прорывается к густому орешнику с коричневатыми стеблями. В гуще листвы его на старых кустах уже проглядывает нежно-зеленая завязь соплодий будущих орехов.

Лес согрелся и теперь спокойно дышит, нежится под лучами солнца, прислушивается к синичкиным песням и коротким трелям серых дроздов. В густой тени под двойным покровом деревьев и кустарников на сыроватой лесной почве вытянулась и раскрыла ладони резных листьев бледно-зеленая сныть, вокруг нее и ближе к земле.

Повсюду мелкие и тоже бледно-зеленые лесные травы, пятна мха, иные травинки едва просовываются сквозь прошлогодний опад - коричневые листья и веточки. Только если разгребешь палкой эту еще не слежавшуюся крышу почвы, как тотчас дохнет снизу земляным духом, особенным запахом прелого листа и потревоженной зелени, тем влажным и терпким духом, который испускает мягкая и рыхлая почва-родительница. Она хорошо отдохнула под снегом, а первые теплые дожди вдоволь напоили и оживили ее. Она мягка и податлива, как постель для ребенка.

В этой девственной, приподнятой, как на дрожжах, черной сверху лесной земле таинственно светятся белые ниточки мицелия и зародышей других грибов, вся почва оплетена сеткой мелких корней и корешков. Здесь первый подвальный этаж живых деревьев и кустарников, откуда идет наверх вода и пища для создания в листе, а потом и в стеблях, ветках древесины- тела каждого дерева.

Неглубокая, всего на лопату или чуть больше, черная земля подстилается понизу серой, ноздреватой подпочвой, грунтами из глины, песка и щебня. Туда не уходят даже толстые корни деревьев. Почти все они, вплоть до тончайших корневых волосков, располагаются у поверхности.

Все, что у поверхности, под ногами, - это и есть сама почва. Она, как видно, создана лесом за счет его опада: листьев, отживших веток, коры, которые в свою очередь созданы листьями и солнцем, чья энергия преобразована в листе. Вот эта неразрывная, во многом еще таинственная цепочка из солнца, зеленого листа, темной земли и воды и создает весь зримый мир, в котором происходит рождение, жизнь и смерть всего живого для того, чтобы превратиться в новое качество, в новую плодородную почву.

Тропа в лесу мало заметна, она виляет из стороны в сторону, толстые корни дерев выпирают над утоптанной ленточкой, трава старается укрыть и выпуклые корни, и саму тропу. Но старый лес невелик. Вот уже меньше тени, все реже и раскидистей крупные дубы, листва на них тихо шелестит - сюда с воли прорывается свежий ветерок открытого пространства. Впереди светлеет, близка опушка. Заметнее густеют под ногами травы они все выше, пышней; вместо бледноватой сныти и вороньего глаза смелей подымается рать из костра и пырея на высоких стеблях; везде сереют мятлики, а вот уже пошли белые и красные головки клевера, с ними ромашки, колокольчики, тимофеевка, вейник. Другой мир, даже воздух другой.

На широких полянах и на самой опушке, хорошо освещенных солнцем, стоит несметная травяная гущина. Она многоцветна, хотя зеленого в ней больше всего. Она высока, вся перевита, через луг продираться надо. Колоски, метелки, цветочные кисти, упругие стебли касаются голых коленок, достают до пальцев рук, щекочут, брызгаются водой. Над лугом, который постепенно спускается ниже, к реке, стоит - или проносится? - духовитый запах полевого горошка, мяты, клеверов, колоска, нивянки, полевицы и еще бог знает скольких трав, создавших этот чудный мир, называемый лугом.

Босая нога уже не ощущает холодноватую почву, теперь ступаешь по мягкому дерну, как по ковру, он сладко щекочет, иногда покалывает подошву, вызывая восторженный визг у девчонок. Даже взрослому хочется заорать, запеть от полноты чувств что-нибудь озорное и громкоголосое, уж больно великое счастье завораживает человека в таком поистине райском месте, где и лес, и луг, простор и река за пологим лугом.

Несравненной красотой открывается перед нами непаханый и несеяный луг, зажатый между лесом и еще далекой рекой, на другом берегу которой подымается крутой и довольно высокий берег как граница чего-то отличного от этого жизнью наполненного пространства.

Естественный луг с полным правом называют родным братом пашни. Он также щедр на добро и красоту, как поспевающая нива с жаворонками над ней. Луг - яркое создание природы, ее старшее и любимое дитя. Самые умелые земледельцы не в состоянии посеять и взрастить такое обильное сообщество трав, где каждый вид занимает только ему одному отведенное место. И только рядом с травами-друзьями, а не соперниками под солнцем.

Однажды ученые-луговоды отыскали в Курском заповеднике "Стрелецкая степь" типичный, человеком не тронутый участок природного травостоя. Настоящую степь. Отмерили здесь один квадратный метр и принялись считать, сколько и каких трав растет на этом метре. Трудно поверить, но их оказалось здесь 1939 экземпляров, они принадлежали к 77 видам. Как же такая "толпа" ухитрилась разместиться и по-соседски жить на таком малом пространстве? И каждой травинке доставалось солнца, пищи, воды в каком-то слое земли. Все росли, тянулись выше, цвели, осеменялись... Корни их, еще более несчетные, переплетали почву во всех направлениях, охватывали в глубинах самые малюсенькие комочки земли и добывали пищу и воду. Корни находились не только близко к поверхности, ню и очень глубоко - тем глубже, чем труднее было с водой. Корни всем известной травы люцерны дикой погружались в глубину до восьми метров! Кажется, это редкостная глубина для травы, рекордная. Основная же масса корней располагалась, конечно, близко от поверхности, в слое от одного до сорока сантиметров.

Солнце, вода, воздух, зеленые растения создают красоту и богатство природы

Верхний слой почвы под лугом называют дерном, дерниной. Она обычно толщиной в десять - двадцать сантиметров и настолько переплетена живыми, уже пожелтевшими и черными, перегнившими корнями, что ее можно нарезать кусками и перевозить эти куски дернины с живой травой на другое место: использовать для бордюра у цветочных клумб, для укрытия шалашей и избушек. Дернина продолжает жить и зеленеть и на новых, непривычных местах.

Луг красив, удивителен по внутренней жизни, целесообразности и пользе. Он один из самых активных аккумуляторов солнечной энергии. Мы еще вернемся к травам, расскажем о степях. А пока, не удовлетворив и малой части любопытства, пробежим через свой луг до реки; она здесь мелкая, дно видно - и камушки, и шевелящиеся, вытянутые по течению водоросли. Ручей, а не речка.

Ранняя осень. Листопад. Листья удобряют лесную землю

С того, крутого берега потягивает жарким и сухим ветерком. Там возвышенное и, кажется, далеко открытое пространство. Там земля, которую пашут и засевают, - пахотный клин. Там почему-то много камней, которые люди постоянно собирают и складывают в длинные валы. Сквозь эти валы проросли высокие репейники, щирица и серая полынь.

Засучим брюки и войдем в воду. Всего-то чуть выше колена. Обернемся и поглядим снизу на нашу, луговую сторону.

Кое-где луг спускается до самой воды, так что часть травы прямо-таки купается в речке. В других местах, где вода ухитрилась подмыть луговой берег, образовались небольшие обрывчики - открытая для обозрения почва и подпочва. Там к воде тянется борода отмытых до белизны корней. Если их отбросить, то хорошо видна земля, вскормившая этот луг.

Сразу под желто-серой дерниной земля черная и, если так можно выразиться, жирная на вид, она так и поблескивает на солнце. С глубины в полметра она сереет, еще светлеет, но и тут корней тоже много, они обвивают и песчинки и камни. А ниже корней мало, и почва вроде и не почва, а светлая глина с песком и камнями.

Если сравнивать с лесной почвой, луговая толще в два или три раза. И такая же черная. В лесу чернота с каким-то коричневатым оттенком, а тут просто черная, возьмешь в ладони - она рассыпается на крупные, с горошину, комочки и почти не мажется. Ее приятно держать в руках.

Откуда она? Впрочем, тут и думать не надо. Где лес, там почва делается (создается?) деревьями и кустарниками, их опадом. Листья и ветки отмирают по осени, падают, перепревают и смешиваются с мелкими частицами земли. Вот и лесная почва, на ней так и растет лес, может быть, даже передает почве свой характер, что ли? Или свою душу... И тело, когда приходит время умирать тому или другому огромному дереву. Стволы, покрытые зеленым мхом, трухлявые и полуразрушенные, можно увидеть в лесу довольно часто.

И трава на лугу, если ее не скосят и не увезут, тоже падает каждую осень, создавая на поверхности почвы войлок. На кошеном лугу войлока меньше. А корни трав, которых по весу много больше, чем самой травы, остаются в почве и, конечно, перегнивают. Так год за годом, столетиями, луг накапливает из корней перегной, он перемешивается с минеральной частью земли, и получается почва, тоже год от года все лучшая, потому что перегной в почве обязательно прибавляется.

Итак, где лес - там почва. Своя.

Особенная. Где луг с травами - тоже почва. И тоже в чем-то уже отличная от лесной. Надо полагать, что и на давно распаханных полях, где сеют зерно и все другое для питания, тоже своя почва, хотя с поля, увозят больше добра и меньше привозят взамен - того же навоза или другой органики. Наверное, такая несправедливость скажется на поле, сделает его другим, чем было до пахоты.

В этом нетрудно убедиться.

Перейдем речку, тем более что это чистое удовольствие - вода теплая, ласковая. Остановимся посредине и еще раз внимательно осмотрим высокий берег снизу.

Он совсем не такой, как на луговой стороне. На нем прямо с поверхности не столько черной земли, сколько мелких и крупных камней и щебенки. А сама почва толщиной всего в пятнадцать - двадцать сантиметров, она пятнистая и больше серая, чем черная. Выберемся наверх, пройдемся по ней.

Вот где простор! Волнистыми холмами земля уходит до самого горизонта. Да, это не степь с травами, это вспаханное и засеянное поле, где поднялись рядками злаки. Вся земля разлинована валами из собранного камня, полосы между ними метров сто или больше. Сколько тут положено труда!.. Зеленое поле уходит до горизонта, на нем хлебные злаки, а вместе с ними - увы! - и сорняки; они словно соревнуются, кто кого перегонит в росте. В западинках зелени больше, тут можно понять по колосу с длинными остьями, что это ячмень. Но его обгоняет сурепка, она уже цветет. Скоро все поле станет желтым от нее.

Естественный биоценоз: вода, луг, лес, пашня...

Отчего-то вдруг делается грустно. Труда положено много, а урожай будет небогатым. Наверное, почва слабая, ей трудно поднять густую ниву. И вообще после дубового леса и полного жизни луга растения на этом берегу выглядят беззащитней. Дожди идут одинаково и на том и на этом берегу, но здесь вода не удерживается, скоро просачивается между каменистых полос; ячмень с трудом держит корнями нужную ему влагу, тогда как сорняки берут свое - они лучше приспособлены к этой земле.

Что ждет такую почву в будущем? Скорее всего, будет слабеть год от году и давать все меньший урожай, пока не превратится в пустошь. Грустное зрелище. А ведь когда-то и здесь была хорошая земля, раз люди не жалели труда: собрать столько камней, чтобы облегчить обработку, можно, только зная, что земля возвратит труд сторицей, даст хороший урожай. Она и давала. Пока не оскудела.

И все мы задумываемся: как могли появиться рядом такие разные почвы, разные ландшафты - под одним небом и солнцем? Ответ подскажет сам вид этих ландшафтов: почвы накоротке связаны с растениями на них. Много разных растений - почва хорошая. Мало - и почва слабая. Однажды возникнув, почва дает приют и пищу бесконечным поколениям растений, которые, в свою очередь, одаривают воспитавшую их мать перегноем из остатков органического вещества, созданного с помощью зеленого листа и солнца.

Там, где зеленые растения по каким-то причинам развиваются слабо или их скашивают и увозят, оставляя в земле не вершки, а корешки, и ничего взамен не привозят на поле, земля слабеет, она все легче, все больше размывается дождями, распыляется ветром и может полностью утратить даже то небольшое плодородие, которым обладало первоначально.

Зеленые растения и почвы, по сути дела, единство цельное и неразрывное. Вечный источник энергии - солнце - нашел в зеленом листе механизм, который использует эту энергию, накапливает ее, превращает в органическое вещество, в новые зеленые растения. Но для этого нужны и питательные вещества из почвы. Вот тогда листья с лихвой возвратят в почву все взятое из нее и обогатят, когда сами отомрут.

Планета, так умело и удачно соединившая космическую энергию и возможности зеленого листа для накопления этой энергии в виде почвы, потому и стала живой планетой, обитаемой, как принято говорить. Она и останется живой, пока существует на ней такое доброе начало как биосфера, то есть совокупность всего живого на поверхности суши и в океанах.

Об этом подробнее - в следующей главе.